О сущности животных и их символизме

«Дух человеческий вопросом задается, чему животные могли бы послужить для замысла творенья. Не зрим ли в них мы отдельные разбросанные знаки добродетелей, столь почитаемых и нами: благоразумия, отваги, преданности, верности, смекалки и сноровки, что для борьбы со злом необходимы, которое животный мир отягощает? Вы видели, что была проклята земля! Перенесите свою мысль на замысел первоначальный, предназначавшийся природе, и поймете, что тогда, как и сегодня, животные могли собою представлять большого совершенства образцы».

(Луи-Клод де Сен-Мартен)

Образы животных, растений, а также камней и металлов с самых древних времен использовались для аллегорического описания людей, божеств и происходящих с ними событий, для яркого и гротескного изображения качеств, присущих различным разумным существам и явлениям. Можно сказать, что они, подобно огню, воде, ветру, являются естественными символами, но более комплексными и сложными, а потому менее точными и однозначными. Животные и растения фигурируют в мифологии большинства религий, как примитивных языческих и пантеистических, так и более возвышенных, в том числе и в христианском предании и притчах. К примеру, в первых главах Книги Бытия образ древа используется для обозначения возможности отклонения от благого пути, а падший дух облекается в образ змея. Не всегда, впрочем, из библейского повествования можно понять, когда о животных говорится в прямом смысле, когда в переносном, а когда и в том и в другом одновременно. Особенно изобилуют упоминаниями различных зверей пророческие книги Ветхого и Нового Заветов, что неудивительно, ведь сами пророчества открываются видящим их, будучи написанными на языке символов. В видении Иезекииля и Апокалипсисе в образах животных предстают во много крат более возвышенные существа – приближенные к Богу ангелы, и даже Сам Господь изображается как Агнец... Разумеется, животные здесь призваны выражать не самих этих существ, потому как существа сии, будучи разумными и духовными, обладают множеством свойств совсем иного порядка, но роль животных сводится к тому, чтобы ярко отобразить лишь несколько определенных отличительных качеств, на которые требуется обратить внимание непосредственно в данный момент. Причем не любых качеств, но лишь тех, которые человеку хорошо понятны и знакомы, потому как могут быть присущи ему самому. О принятой в богословии традиции изображать преумные небесные силы посредством чувственных и низких образов, которыми в действительности они никак не могут обладать, можно прочесть во II главе трактата «О небесной иерархии». Его автор, известный под псевдонимом Дионисия Ареопагита, пишет о необходимости для просвещенного ума уметь различать невидимое в видимом и объясняет, что «от маловажных предметов вещественного мира можно заимствовать образы, не неприличные для небесных существ, потому что мир сей, получив бытие от Истинной Красоты, в устройстве всех своих частей отражает следы духовной красоты, которые могут возводить нас к невещественным первообразам, если только мы будем самые подобия почитать, как выше сказано, несходными и одно и то же понимать не одинаковым образом, а прилично и правильно различать духовные и вещественные свойства».

И должно заметить, что таковая роль универсальных символов отведена животным совсем не случайно и не только для удобства передачи смысла. Некоторые теории Христианского эзотеризма (в том числе Мартинизм) учат, что сами животные, растения, минералы и вся Природа в общем в сущности своей являются воплощениями качеств и свойств изначального Человека. К примеру, Григорий Богослов в своих трудах («Слова» 38 и 45) предполагает, что бессмертные растения, делателем которых был поставлен человек,  служили воплощениями божественных помыслов, как простых, так и более совершенных. Одним из них было Древо познания добра и зла, предназначенное человеку для «упражнения свободы», потому как древо сие являло собой умственное созерцание, плоды которого хороши для опытно усовершившихся, употребляющих их благовременно, но смертельно опасны для неопытных и неумеренных еще в своем желании. Апологеты западной оккультной традиции придерживаются сходного мнения. Как мы помним, в Книге Бытия говорится: «Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел [их] к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым» (Быт. 2:19-20). Фабр д’Оливе в своей «Космогонии Моисея» приводит таковую трактовку этих стихов: «И сотворил IHVH из адамического одеяния всю животность земной Природы и все виды птиц небесных; и привел их к Адаму, чтобы видеть какое имя Универсальный Человек наречет, относительно самого себя, каждому виду. И все имена, которые он назначил этим видам животного существования, по отношению к себе, были выражением их отношений к живой мировой Душе». Далее у Станисласа де Гуайты можно найти рассуждение, развивающее идею этого толкования. Животные могли быть задуманы как персонифицированные воплощения различных устремлений человеческой души, сами являясь душами крайних модализаций. Я понимаю это следующим образом. Если мы посмотрим на Мартинистский Пантакль, то увидим окружность, в которую вписан правильный шестиугольник, символизирующий шесть дней творения нашего мира, следовательно, пространство, заключенное внутри шестиугольника, целиком относится к нашему миру. Это пространство пересекает крест. Центр креста, совпадающий с центром Пантакля, обозначает Эдем и гармоничное состояние Человечества. Отклонение из центра в какую-либо сторону означает впадение в крайность и потерю всеобщего равновесия. Вероятно, каждую точку пространства внутри шестиугольника можно рассматривать, в том числе, как один из множества изначальных видов природных существ, олицетворяющий крайнюю степень проявления какого-либо из качеств. Вся эта совокупность разнообразных проявлений пребывает в гармонии и может продуктивно исполнять свое предназначение, лишь когда Человек занимает центр креста, уравновешивая и направляя данные качества на благо Божественной Работы. Стоит же Человеку покинуть сей центр и смешаться со своими инструментами, как вся система приходит в хаос.

Данная концепция вполне согласуется с православным воззрением на природу вещей, ведь в эзотеризме восточного Христианства, в отличие от античной философии, человек часто рассматривается не как микрокосм, а как макрокосм, большой мир в малом. Не человек отображает Природу, а, напротив, Природа отображает Человека. В качестве яркого примера можно сослаться на слова того же Григория Богослова:

«Художническое Слово созидает живое существо, в котором приведены в единство то и другое, то есть невидимое и видимая природа; созидает, говорю, человека, и из сотворенного уже вещества взяв тело, а от Себя вложив жизнь (что в слове Божием известно под именем разумной души и образа Божия), творить как бы некоторый второй мир — в малом великий; поставляет на земле иного ангела¹, из разных природ составленного поклонника, зрителя видимой твари, таинника твари умосозерцаемой, царя над тем, что на земле, подчиненного горнему царству, земного и небесного, временного и бессмертного, видимого и умосозерцаемого, ангела1, который занимает средину между величием и низостию, один и тот же есть дух и плоть».

Итак, существа земного мира призваны воплощать человеческие качества. Сам человек же, в свою очередь, есть образ Божий, а потому наделен и божественными свойствами. Потому и становится возможным в зеркале Природы узреть таковые лики, что пригодны и для частного иносказательного обозначения надмирных духовных сил.

Луи-Клод де Сен-Мартен писал, что в жизни сей нам необходимо совершенствоваться в изучении двух книг: Книги Природы и Книги Человека. Книга Природы – это и есть окружающий нас мир, видимый и невидимый, со всей совокупностью населяющих его творений, кроме тех, что обладают преимуществом свободной воли. Ибо свобода воли есть один из величайших божественных даров, и те, кто ей наделен, уже не могут рассматриваться лишь как часть Природы и вмещаться в ее Книгу, но имеют свои собственные особенные Книги. Книга Человека начертана на скрижалях его духовного сердца, говорят также, что Библия есть одно из воплощений Книги Человека. Одной из ступеней бесконечной лестницы познания Бога служит самопознание, для того, чтобы лучше понять себя, человек смотрит на окружающий его мир и учится на его примерах. С одной стороны, Книга Природы помогает нам в изучении Книги Человека, а с другой стороны, истинное понимание самой Природы невозможно в отрыве от сопоставления ее с Человеком. Как говорил Сен-Мартен, Книга Природы объясняется Книгой Человека. Нынешние ученые-естествоиспытатели, как правило, не учитывают данное обстоятельство, а зачастую прямо его отрицают. В ограниченной области физического мира, мира следствий, они могут преуспеть в ответе на вопрос «как?», но никогда не сумеют ответить на вопрос «зачем?». Ибо невозможно понять предназначение Природы без знания о предназначении Человека, инструментом для которого она призвана была служить. К подобному образу мышления призывает и Сен-Мартен: «Исследуйте сначала, почему природа существует: как совершает она это, вы нам уж после говорите; тогда придете к пониманью цели всех существ, которая одна способна дать и разуменье их законов». Да и достоверно известно, что дедуктивный метод познания более совершенен, нежели индуктивный (на котором зиждется экспериментальная наука). Снисхождение мысленным взором от высот общего к частностям, от причины к следствиям, дает обычно более полную и точную картину, чем попытки обратного синтеза и восхождения. Подобно тому, как в математическом анализе операции дифференцирования относительно просты и всегда дают нам определенные выражения, а обратные им операции интегрирования более сложны, и их результат известен лишь с точностью до неопределенного числа, если заранее не известны все переменные, на отрезке которых производится интегрирование. Иначе говоря, мечты современных ученых «проинтегрировать уравнение Вселенной по всему объему ее пространственно-временных измерений» несбыточны, ибо ни одна из гипотетически возможных «теорий всего» не может описывать измерения духовной реальности, законы которой физически недоказуемы, а значит – не «научны».

Однако же окончу сие небольшое отступление от заглавной темы и вернусь к животному миру. Итак, животные и представители других природных царств призваны воплощать в себе качества существ более высокого чина. Они отображают в себе эти качества, являют их в своем образе жизни, но сами могут ими вовсе и не обладать, или обладать лишь самыми низшими их аспектами. К примеру, звери часто используются для обозначения добродетелей и пороков, но сами они, как правило, живут, повинуясь инстинктам, и не способны к сознательному выбору между добром и злом, равно как и к самосознанию вообще. Что уж говорить про растения и минералы... Нам известно библейское предание о неопалимой купине, о том, как Бог воззвал к Моисею из среды горящего куста, а Моисей спросил, как следует именовать Бога отцов его. Господь же изрек в ответ: «Аз есмь Сущий», то есть «Я есть Тот, Кто существует». На иврите сия фраза звучит так: «Эхье Эшер Эхье» (), что дословно переводится как «Я есть Тот, Кто Я есть», или «Я буду Тем, Кем Я буду». По этой причине в Каббале слово «Эхье» (), «Аз есмь», фигурирует в качестве одного из основных Божественных Имен. Люди и ангелы, будучи созданными по образу Божьему, также могут сказать о себе «я есть», «я существую», то есть осознать свою самость и констатировать факт своего личностного бытия. Но животные не несут в себе образа Божьего, а следовательно, не наделены правом называть себя именем Бога. Иначе говоря, они не могут сказать о себе «я есть», а потому не способны к самосознанию. Тот же, кто себя не осознает, не является нравственно свободным, и ни одному из его поступков нельзя приписать благородного или злого умысла.

Приписывание реальным животным тех душевных и духовных качеств, которые они символически воплощают, порождало множество заблуждений в различные периоды человеческой истории. К примеру, в Древнем Египте кошек обожествляли и окружали большим почетом, чем многих из людей, а в средневековой Европе их объявляли приспешниками дьявола и истребляли. Вместо того, чтобы взращивать в себе благие качества, олицетворяемые «священными» животными, и уважать сии добродетели в других разумных существах, а также вместо того, чтобы искоренять в себе пороки, воплощаемые «нечестивыми» животными, люди предпочитали обходиться только внешним культом самих животных, пренебрегая внутренним богослужением, что должно совершаться в человеческой душе. Ибо легче взрастить агнца и принести его в жертву на алтаре, чем самому уподобиться символическому агнцу в его чистоте и смирении и возложить на алтарь собственное сердце, а после и всего себя представить во всесожжение, «в жертву живую, святую, благоугодную Богу» (Рим. 12:1), в пламени Веры, Любви и истинного Желания.

Согласно учению Мартинизма, внешняя оболочка человеческого существа, то есть его тело, отображает в себе направленность воли человека. Но таковое положение вещей справедливо не только для индивидуальных оболочек каждого из людей, а и для всей телесной Природы в целом, над которой Адам был поставлен управителем. Представители трех природных царств не обладают собственной свободной волей, а потому состояние их тел отображает общий вектор направленности человеческой воли. Изначально воля Адама была согласна с волей Творца, а его физическая оболочка не была соткана из грубой материи и обладала совершенно иными свойствами, нежели та, что мы имеем неудовольствие лицезреть ныне. Эта телесная форма в разных источниках именуется Славной формой, или Телом Славы, или же Ризой Светлой, Одеяниями из Света, Сен-Мартен описывает ее как «непроницаемую броню». В те времена и Природа была совершенно иной, девственно чистой и духовной. Но когда Человек преступил заповедь Божью, и воля его стала противна Божественной Воле, все энергии его сущности исказились, в том числе и тело. В Библии об этом говорится как об «одеянии в одежды кожаные», а в Трактате о Реинтеграции как о замене славной телесной формы на испорченную темную, которая позже была преобразована Богом в нынешнюю грубую материальную форму, тленную и уязвимую, чья жизнь с самого момента рождения есть непрерывное старение и умирание. Аналогичная деградация постигла и всю Природу, исключительно по нашей вине. Священное Писание обращает наше внимание на сей факт в следующих строках Книги Бытия: «проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; терния и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься», а далее и в Новом Завете апостол увещевает нас: «Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих.  Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не только она, но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего» (Рим. 8:19-23). Природа более не живет, а лишь выживает, все свои силы бросая на эту непрерывную борьбу. Она страдает, как говорит Сен-Мартен, и является обителью всех видов смерти, ибо в ней нет вечности, но есть жизнь. Так как изначально животным не было предназначено обитать в мире тьмы, порока и огрубевшей материи, то теперь их телам приходиться постоянно эволюционировать для того, чтобы хоть как-то приспособиться к новым условиям. Человек в момент своего сотворения был наделен исключительно благими качествами, а животные были наименованы им таким образом, чтобы отражать эти качества. Но после того как в душе человеческой возгнездились лукавые бесы со своими пороками, то же произошло и со всей Душой Мира, и представители природных царств соделались воплощениями как благих, так и дурных качеств. Не зря падшие духи в религиозной иконографике нередко изображаются в обликах, составленных из безобразного смешения различных частей звериных тел – таковые личины символизируют присущие им пороки.

Кроме того, можно заметить, что животные, будучи не простыми, но составными естественными эмблемами, заключают в себе комбинации более простых и универсальных планетарных и стихийных качеств. Что неудивительно, ведь они являются исконными обитателями земной сферы, а потому находятся в неразрывной связи с элементами этого мира, а также звездами и планетами, которые движутся в более высоких сферах и влияют на все, что находится внизу. Каждый биологический вид характеризуется уникальным набором таковых качеств, сочетание которых образует новое более сложное качество. Когда в этом сочетании преобладают особенности какой-либо одной из планет, животное ассоциируют с этой планетой. Например, льва считают связанным с Солнцем, обезьяну с Меркурием, жабу с Луной. В гримуарах и различных оккультных трактатах нередко приводятся таблицы планетарных, зодиакальных, стихийных и других соответствий зверей, птиц, растений, камней. Хотя, разумеется, ни одно животное не несет в себе качества исключительно одной планеты, всегда имеется хотя бы небольшая примесь других, именно потому существует так много видов природных существ, составляющих стройную иерархическую систему. Тот же самый лев, помимо того, что является солярным животным, также принадлежит к семейству кошачьих, а значит, должен обладать и некоторыми планетарными атрибутами, присущими всем кошкам, например, венерианскими, а как представитель отряда хищников он должен иметь и марсианские качества. Иначе говоря, каждая особь должна обладать не только индивидуальными звездными атрибутами, но и теми, что характерны для всего ее вида, рода, семейства, отряда и, возможно, таксонов более высоких рангов, к которым она принадлежит.

Оккультная таблица соответствий, представленная в «Оккультной философии» Корнелиуса Агриппы, а затем в «Маге» Фрэнсиса Баррета («Семеричная шкала»):

Таблица числовых, стихийных, планетарных и зодиакальных соответствий животных из сборника «The Complete Magician’s Tables» Стивена Скиннера:

***

Далее следует упомянуть о теории сигнатур, развиваемой в прошлом оккультистами и естествоиспытателями, такими как Парацельс, Якоб Бёме, Освальд Кроллиус, Станислас де Гуайта. По словам последнего, сигнатуры – это «естественные отпечатки, или пластические способности, запечатленные в любом существе; тела же являют собой разоблачающие их печати». Если верить данной теории, то Бог и его служители (а вероятно, и Человек в процессе именования животных) оставили на своих произведениях своего рода подписи, благодаря которым можно понять, как данное существо связанно с другими, каким влияниям оно подвержено, каковы его свойства и внутренняя суть. Все тварные существа,  вплоть до представителей высших духовных иерархий и самих людей, наделены таковыми сигнатурами, особыми иероглифами, которые отображают истинный образ каждого создания, его пластические свойства и способности. Еще одной неотъемлемой индивидуальной характеристикой является «буква», или истинное имя, выражающее сущность создания. Как писал Сен-Мартен: «Буква отражает Принцип Имени Духа. Иероглиф выражает изображение Духа». Поскольку животные символизируют качества, присущие не только человеку, но и другим разумным существам, то их иероглифы используются в качестве компонент сигил духов и ангелов, а также при составлении магических алфавитов.

Сигнатуры представителей природных царств находят свое выражение и в телесном плане, в их внешнем облике и поведении. В прежние века, когда теория сигнатур была в расцвете, ее изучением занимались не только мистики и маги, но и другие ученые и врачи, надеясь найти ей практическое применение в медицине и иных науках. Незаменимыми пособиями для таких исследований выступали бестиарии, бывшие в ту эпоху весьма популярными. Бестиарии представляли собой энциклопедические справочники, содержащие графические и словесные изображения различных животных, растений, камней и мифических существ. Однако, если бы их содержание исчерпывалось лишь подобными естественнонаучными сведениями, то эти книги не имели бы особой ценности для современных читателей, потому как с точки зрения биологии были весьма неточны и преисполнены вымыслами. Интерес, которым бестиарии пользуются и поныне, обусловлен тем, что их авторы были чужды материализму и рассматривали Природу, в первую очередь, как творение Божье. Они не ограничивались лишь голой констатацией фактов и описанием внешних черт, но стремились проникнуть в сущность вещей, понять какое место занимает каждая тварь в Книге Природы, написанной Богом. Иначе говоря, они пытались выявить качества и свойства, аллегорическим выражением которых призваны служить животные, и извлечь моральный урок из каждого случая. Таким образом, бестиарии служили не только для расширения кругозора читателей, но также для раскрытия природной символики и назидания в христианских добродетелях. Животные, растения и камни сравнивались со Христом, Церковью, дьяволом, праведниками и грешниками. Например, авторы «Физиолога» и «Абердинского бестиария» ставят в соответствие Христу таких зверей, как лев, пантера, горная коза, змей гидрус, единорог, олень и мангуст ихневмон, а также алмаз, пчелиный король и дерево перидексион. Из птиц с Христом ассоциируются феникс, пеликан, орел, голубь, стервятник, сова и каладриус. Дьявол же проявляет свои качества в змее, драконе, волке, лисе, льве, ките, обезьяне, коршуне, козле, куропатке, скопе и мравольве. Некоторые животные наделяются исключительно благими или дурными характеристиками, но большинство – сочетанием и тех и других, что подчеркивает нейтральный характер самих зверей по отношению к добродетелям и порокам.

В естестве каждого человека от начала его сотворения запечатлен образ Божий, кроме того, мы одарены возможностью устремляться к подобию Божьему при содействии Его благодати. Если же Природа отражает в себе образ человека, пусть и не полный, то, быть может, ее предназначением является устремляться по мере сил к подобию человеческому? Ведь именно Человек, занимая центральную точку нашего мира, обеспечивает связь всех его обитателей с Богом, одухотворяя и примиряя их. Согласно Каббалистической теории, животным присущи две низшие душевные оболочки – нефеш и руах, но они лишены духовной составляющей, именуемой нешама. Иначе говоря, у них есть душа, но нет духа. Однако чрез человека и они получают возможность приобщаться к Источнику вечной Жизни, обретая в себе начаток духовного бессмертия. В истории существует множество примеров благородного поведения животных, прирученных людьми, в которых звери поступали вопреки своим диким инстинктам, проявляя особую сообразительность и жертвенность ради помощи человеку. В «Молитвеннике Розы†Креста» содержатся такие инвокации, как молитвы за духов, разжалованных и падших в Животное, Растительное и Минеральное Царства, в которых мы просим Бога «освободить их и вернуть к их изначальной форме», а также «Благословение домашнего животного», в ходе которого Бога молят даровать зверю «жизнь добрую и долгую, после которой Божественным Провидением Его да будет помещено оно на Небеса и в Новую Землю, о коей пророчил слуга Его Захария». В подтверждение чего приводится стих из пророчества Захарии: «Иерусалим заселит окрестности по причине множества людей и скота в нем» (Зах. 2:4), и еще две библейские цитаты: «Кто знает: дух сынов человеческих восходит ли вверх, и дух животных сходит ли вниз, в землю?» (Еккл. 3:21), «Человеки и скоты спасеши, Господи» (Пс. 35:7). Особенно примечателен текст «Молитвы о пробуждении в животном высшего элемента», который я приведу далее:

«Боже Всемогущий и Предвечный, Творец всех Существ, Ты, мудростью Своею и благосклонностью вверивший зверей человеку, побужденные Твоей Мудростью ради гармонии Твоего Мироздания, мы молим Тебя воззреть на сие смиренное животное. Заблуждение Первочеловека и его только духовное тление повлекли падение и всех низших Духов, ему подчиненных, и особенно духов животных, но Сыном Твоим Единородным, Иисусом Христом, Божественный Свет Твой был вновь открыт человеку, и посему, невзирая на вину Грехопадения и Крушения Первозданной Природы, позволь слуге Твоему, Милосердный Боже, дать сему смиренному животному вкусить от плода Искупления Человеческого. И указав слуге Твоему, Апостолу Симону Петру, на всех существ четвероногих и на рептилий земных и на птиц небесных, спускающихся с выси, сказал Ты: «Что Бог очистил, то ты не почитай нечистым» (Деян. 10:15). Посему позволь нам в сем смиренном животном пробудить высший элемент, сокрытый грехопадением. Мистическим возвращением, да последует за Примирением Человека с Тобой, Господи, Примирение и сему смиренному существу, дабы после нынешней его жизни оно было реинтегрировано в своем Первозданном Архетипе в лоне Божественной Плеромы,  сим освободившись от мира, где страдало и скиталось из жизни в жизнь. Позволь ему в конце времени войти в мир слуги Твоего Захарии».

Как видно, здесь излагаются почти все основные моменты Мартинистского учения о Реинтеграции Природы. Сен-Мартен пишет, что ни одно из наименований Человека не является столь благородным и прекрасным как «Вселенский Исправитель». Первым этапом Всеобщей Реинтеграции, к которой пламенно стремится каждый Мартинист, да и любой истинный слуга Христа, должно стать исправление самого человечества, а последним – исправление всех испорченных существ, для которых сие возможно. Промежуточный же этап включает в себя исправление Природы со всеми ее обитателями и возвращение их к первоначальному состоянию, каковым оно было до грехопадения. И Сен-Мартен призывает нас к сей работе в следующих строках, наполненных мрачными и прекрасными метафорами:

«О человек! Зло все еще велико! Не говори теперь, что Вселенная покоится на ложе своего отрезвления; скажи, что она – на своем смертном одре; и тебе предназначено совершить ее погребальную церемонию. Ты должен примирить ее с чистым источником, от которого она происходит; с источником, который хотя и не является Богом, но есть одно из вечных орудий Его силы, от которого Вселенная ни за что не должна быть отделена. Зло все еще велико! Не говори теперь, что Вселенная лежит на своем смертном одре; она в своей могиле! Разложение охватило ее, заражение проходит сквозь все ее члены; и ты, о Человек, виной тому! Если бы не ты, она не сошла бы в свою могилу; если бы не ты, она не стала бы выдыхать эту заразу. И знаешь, почему? Потому, что ты соделал себя могилой для нее. Потому, что, не став колыбелью ее вечной молодости и красоты, ты похоронил ее в себе, как в гробнице, и закрыл ее собственным развращением. Скорее, введи эликсир жизни в ее вены, ибо ты должен вновь привести ее в чувство; и, несмотря на трупный запах, который распространяют все ее члены, тебе приказано привести ее к новому рождению».

Более того, в книге «Служение Духовного Человека» Сен-Мартен говорит, что святым Ангелам божественная Ипостась Отца становится известна только в Сыне, Человек же до своего падения мог познавать Отца как в Сыне, так и в божественных чудесах истинной Природы. И по этой причине Ангелы так сильно ищут общества Человека, веря, что он все еще в силах показать им Отца в Природе.

Удивительно, какими возвышенными привилегиями мы были наделены, и какая огромная ответственность лежит на наших плечах, не только за себя, но и за всю Вселенную! И как неприятно сие контрастирует с нашим нынешним жалким и прискорбным состоянием. Люди настолько потерялись в Лесу Заблуждений и отдалились от пути своего предназначения, что большинство сочтет таковые перспективы просто красивым вымыслом и пустыми мечтаниями. В заключение лишь хочется привести слова из покаянного канона Андрея Критского: «Душе моя, душе моя, востани, что спиши? Конец приближается, и имаши смутитися; воспряни убо, да пощадит тя Христос Бог, везде сый и вся исполняяй».

Примечания:

1. Из общего контекста совершенно ясно, что слово «ангел» применительно к человеку употребляется согласно своей исходной греческой этимологии, т.е. означает «посланник», подобно тому, как и Самого Христа в Библии называют «Ангелом». Что же касается ангелов как существ, сотворенных Богом до человека, то Григорий Богослов проводит четкое разграничение между их природой и человеческой.

 Автор © Вирр Арафель для Teurgia.Org, 2014 г.