Воспитание мысли и развитие воли — Доктор Дюрвилль
Ars Magia. Ars Theurgia Ars Thaumaturgia

Воспитание мысли и развитие воли — Доктор Дюрвилль

 Воспитание мысли и развитие воли,

чтобы быть счастливым, сильным, здоровым и иметь успех во всем.


Лекции о личном (психическом) магнетизме профессора Дюрвилль.


С портретами и объяснительными чертежами.


Часть теоретическая.


IV.

 

Откуда приходит к нам мысль, и как она в нас проявляется

 

Мюльфорд признает, и я не далек от того, чтобы признать,  что только самые сильные, самые развитые люди, те, которых, признано, называют гениями, производят свою собственную мысль. Все другие получают ее, вбирают в себя и отсылают ее такой, какой ее получили, или же более или менее преобразуют ее, наложивши на нее отпечаток своей личности. С некоторой точки зрения люди подобны отражающему зеркалу, окрашенному в особый оттенок: «Свет, отражающийся в нем, прибавляет он: отсылает лучи цвета зеркала. Свет – это ум, а рефлектор изображается индивидуумом, который служит посредником. Всякое масло ламп происходит от одного и того же источника, а счет каждой из них может быть окрашен различно, смотря по шару, их облекающему. Таким же образом, в одной и той же серии индивидуумов, каждый из них снабжен одинаковы умом и каждый отражает свет, согласно призмы своей индивидуальности.

 

Мы становимся творцами, поглощая чей-нибудь ум, чью-нибудь мысль и придавая ему своеобразный отпечаток. Когда вы смотрите и любуетесь на способ игры артиста, вы поглощаете его мысль, но вы не будете простым подражателем его игры, ибо его мысль соединяется с вашей. Происходит действительный химический процесс невидимых элементов: соединение его и вашей мысли, откуда получается образование нового элемента, а именно: ваша своеобразная мысль. Чем чище будет ваша мысль и ваше намерение, чем менее эгоистичен будет ваш проект, тем быстрее произойдет соединение и тем своеобразнее и поразительнее будет ваша мысль. Таково происхождение мыслей. Качества справедливости и альтруизма суть элементы и научные факторы этого происхождения.

 

«Ум эгоиста довольствуется тем, что он заимствует. Он присваивает себе чужую мысль, никогда не желая признать законного автора ее, и остается всегда заемщиком»…

 

Если это так, то истинные мыслители, то есть те, которые рождают свою собственную мысль, или, по крайней мере, известное число новых и своеобразных мыслей, должны быть очень редки; и чтобы найти их, не надо искать их среди литераторов и ученых; ибо многие из них, говорит предшествующий автор, - ничто иное, как «библиотечные крысы», живущие мыслью других.

 

Каково бы ни было ее происхождение, но если какая-нибудь мысль продолжительное время колебала наш мозг, она от сношения с нашими другими мыслями укрепляется и развивается; и все они движутся; влияют одна на другую, прибавляются, совокупляются и сообщаются вне нас, привлекая к себе посторонние мысли одной и той же природы и отталкивая от себя мысли противной природы.

 

Прилагаемый рисунок, грубо изображающий «ору» (атмосферу мысли), облекающую человеческое тело, дает нам понять посредством направления стрел, что мы постоянно получаем и отталкиваем мысли в виде лучей или волн, которые не лишены сходства с световыми волнами.

 

«Наши мысли действуют на нас самих».

 

«Mens agitat molem», говорит нам старая латинская пословица, она переводится такими словами: «ум двигает материю». Здесь, ум – это мыслящее «Я», это – «душа», это – «существо мысленное».

 Ментализм

Очевидно, что наше физическое тело одушевлено мыслью, которая есть движущаяся сила воли, и что эта мысль или сила воли приходит к нам из мысленного тела. Это она движет наши мускулы и управляет всеми функциями жизненных отношений. Вот примеры сказанного:

 

- Когда мы собираемся поднять тяжесть, то направляем к той руке, которая должна исполнить эту функцию, такое количество силы, какое считаем необходимым для этого. Если тяжесть, скажем хоть ваза, которую мы считаем наполненной водой, была пуста, то, стало быть, мы послали слишком много силы и тогда мы неожиданно поднимаем вазу гораздо выше границы, определенной для ее поднятия. Если же, наоборот, эта ваза, считающаяся нами пустой, была полна, а мы послали силу достаточную только для поднятия пустой вазы, то мы наталкиваемся на минутную невозможность.

 

Подобное же явление происходит и в следующем случае:

 

- Если, приподнимая тяжесть, - требующую выделения количества силы, почти равного тому количеству, которое мы способны нормально пустить в обращение, - мы испугаемся, или даже развлечемся хотя бы чьим-нибудь разговором, который слушаем, то часть нашей силы отвлечется к предмету. Обратившему на себя наше внимание, и эта мысль унесет с собою настолько большое количество силы, что мы не будем более в состоянии поднять предмет. Если же, наоборот, в минуту опасности, Например, мы быстро можем сосредоточить все наши мысли на одной только мысли поднять, перенести драгоценную тяжесть, которую мы, в нормальном состоянии, с трудом переставляем, то тогда мы удесятеряем нашу энергию и переносим тяжесть, не думая о том, что вес ее гораздо выше наших обыкновенных сил.

 

Трудная или продолжительная работа, исполняемая вами охотно, легко кончается; между тем, если во время этой работы мы скучаем, думаем о чем-нибудь другом, то часть нашей силы отвлекается, а та, которая остается в распоряжении физического тела, уже недостаточна более для исоплнения нашей задачи при благоприятных условиях; и мы тогда употребляем на нее не только больше времени, но даже и бесполезно устаем.

 

То, что делается, должно быть сделано со смыслом, спокойно, с настойчивостью; и никогда не должно стремиться делать два дела сразу, как бы ни ничтожно было каждое из них, ибо при этом мысль и сила рассеиваются и ни то, ни другое дело не исполняется хорошо. Мюльфорд, который не всегда был богат, дает нам личный пример того, как должно работать.

 

«В моей молодости, говорит он, в первый раз, как я копал мотыгою золотоносную местность в Калифорнии, один старый рудокоп сказал мне: «Молодой человек, вы причиняете себе слишком много вреда, вам следовало бы вложить больше смысла в вашу мотыгу».

 

«Размышляя по поводу этого замечания, я нашел, что моя работа требовала содействия ума и мускулов: ума для того, чтобы управлять мускулами; ума – для того, чтобы ставить лопату на такое место, где бы она могла поднять как можно больше земли с малейшею тратой силы; ума – для того, чтобы бросать лопату земли за ров; а бесконечно малые частицы, если можно так выразиться, для движения каждого мускула во время этой работы. Я находил, что чем больше я вкладывал мысли в лопату, тем лучше я мог копать, и тем больше работа эта становилась для меня игрою, и тем дольше я мог ее продолжать. Я находил, что, как только моя мысль начинала блуждать вокруг других предметов, каковы бы они ни были, то я тотчас же испытывал меньше удовольствия в работе, и затем она становилась для меня скучной».

 

«Каждая мысль есть вещь, составленная из невидимых сущностей. Действие мысли расходует некоторую сумму силы тела. Вы тратте эти силу даже в минуты вашего безделья»…

 

Чтобы исполнить самое большое количество работы с наивозможно меньшею тратою сил, необходимо, значит, постоянно направлять свою мысль к намеченной цели, - «думать только о том, что делаешь» - ибо, бесполезно тратя мысль, растрачивают свою силу, бесполезно утомляются, а всякое утомление есть начало болезни. Нужно всегда помнить, что нравственное здоровье сопутствует здоровью физическому и что хорошее состояние первого укрепляет почти всегда немедленно хорошее состояние второго. Когда оба эти состояния находятся в полном равновесии, мы доставляем самое большое количество хорошо исполненной работы, и исполняется она с большим удовольствием. Мы можем заметить, что люди злословящие, недовольные, завистливые, угрюмые, сварливые. Так же, как и злые, в каком бы то ни было виде, а равно и люди мрачные, грустные и замкнутые в самих себя никогда почти не бывают здоровы, потому что их ум болен, отравлен их дурными мыслями, и это отравление передается физическому телу, которое, в свою очередь, также заболевает.

 

Вот таким-то образом, восходя от действия к причинам, бывают принуждены признать вместе с врачами-алхимиками и философами-герметиками конца средних веков, что множество болезней тела суть не что иное, как болезни ума, против которых все физические лечения должны почти роковым образом оказаться бездейственными.

 

«Сильная страсть, которой отдаются, - говорит Элифас Леви, - соответствует всегда сильной болезни, которую себе готовят; и когда эта последняя обнаруживается, для исцеления ее необходимо надлежащим образом позаботиться о своей нравственности».

 

Если мы, полные надежды, думаем только о том, чтобы быть добрыми, доверчивыми, мужественными, мы привлекаем к себе добрые влияния, Витающие неопределенными вокруг нас, наше созерцание становится более уверенным и более могущественным; и укрепляя этим наше физическое здоровье в весьма широких размерах, мы готовим себе успех в делах и упрочиваем наше счастье. Но, если печальные, недоверчивые. Боязливые, завистливые, злые, мы даем место только мыслям отчаяния, ненависти и мести, мы привлекаем к себе дурные влияния, которые делают нас больными, приготовляют наше разорение и, роковым образом, ведут нас к несчастью.

 

В этом последнем случае, покой часто бежит от нас как днем, так и ночью; ничто нас не развлекает, ничто нас не занимает, и мы нигде не находим спокойствия. Мозг получает постоянно из атмосферы мысли нас окружающие, побуждения думать об одних и тех же вещах, и эти мысли, изложенные в формы, отсылаются снова туда, откуда они пришли, чтобы и еще раз возвратиться к нам; таким образом, мы как бы постоянно вертимся в одном и том же порочном кругу, не имея силы выйти из него.

 

Продолжительность «жизни» мыслей, отдельно взятых, без сомнения, весьма ограничена; но, если старые мысли ослабевают и исчезают, то они беспрестанно заменяются новыми такой же природы, полными силы и энергии, которые беспрерывно поддерживают состояние души на его обычном уровне и даже заставляют его выходить из пределов.

 

МентализмТогда получается в какой-нибудь форме наваждение, одержание бесом, навязчивые идеи, состав которой, таким образом, легко понять. Мозг, находясь беспрестанно в деятельности, является то приемщиком мысли, ему являющейся, то производителем мысли, которую он преобразует. Тогда происходит, как в электрической окружности, настоящий ток мысленной материи, ищущей от атмосферы мысли к мозгу и от мозга к атмосфере мысли, таким образом, как объясняется на этом рисунке.

 

Если бы мы могли видеть глазами мысленного или даже астрального плана, то наши ближние показались бы нам как принимающие и постоянно отсылающие во все направления силы, в виде светоносных лучей, как мы видели на предыдущем рисунке; мы увидели бы также, что атмосфера мысли и мозг служат местопребыванием деятельных соединений, где мысли, не вполне схожие между собой, сливаются, проникают одна в другую, спутываются, смешиваются для того, чтобы образовать новые оригинальные мысли, Которые затем отсылаются с отпечатком, с окраской каждой отдельной личности.

 

Лучи «человека доброго» представились бы нам светлого оттенка, приятного вида; лучи же «человека злого» были бы более мрачного оттенка; они показались бы нам темными, тяжелыми и произвели бы на нас более или менее неприятное впечатление.

 

Мы также увидели бы, что среди последних некоторые представляют особенный вид.

 

Светоносные лучи, их окружающие, кажутся еще более мрачными, более тяжелыми, как бы образованными из более грубой материи; ибо у них есть склонность опускаться, как у тяжелого тела, вниз таким образом, что излученные на известном расстоянии перпендикулярно к физическому телу, они снова падают; и затем, прижатые одни к другим, составляют настоящую оболочку, почти непроницаемую для влияния среды, в которой они находятся. Сумасшедшие, маньяки, скряги, завистники, бесноватые и все те, которые поглощены мыслями ненависти и мести, долго продолжающимися, все они находятся в таком состоянии. Они не только замкнуты в самих себе, живя лишь этими мыслями и только для них, но им почти невозможно понять, что бы то ни было, находящееся за пределами их мании или их idee fixe. Можно сказать, что они заперты, закупорены в особую оболочку, что превосходно оправдывает следующее тривиальное, но справедливое выражение, которое можно к ним применить: «t’en as une couche!» (В этом твое ложе!)

 

Оккультисты и теософы, которым весьма хорошо известна эта оболочка,  определяют ее под характерным названием «скорлупы». Следующий рисунок дает весьма ясное понятие о положении несчастного «заключенного», который, таким образом, более или менее совершенно отделился от мысленного мира, его окружающего.

 

Леадбеатер описывает эту скорлупу таким образом:

 

«Скорлупа образуется из огромной массы мыслей, сосредоточенных в самих себе, в которых обыкновенный человек вяз таким несчастным образом.

 

Во время своего сна этот человек, обыкновенно, держится одного и того же рода мыслей, которые занимали его в продолжение дня, и тотчас он обносит себя такою плотною стеною своего собственного производства, что не может практически узнать ничего того, что происходит вне его. Иногда, но весьма редко, какое-нибудь сильное побуждение извне или же какое-нибудь сильное желание, образовавшееся в глубине души, может на один момент полуоткрыть эту завесу мрака и допустить его принять какое-нибудь хорошо определенное впечатление; но туман снова образуется вокруг него, и он снова принимается думать несвязным образом. Однако же, очевидно, что эта скорлупа может быть разбита, благодаря различным методам».

 

Мы действуем одни на других. – Получаемая нами мысль является к нам извне в виде волнистых движений; она родилась в одном из нескольких мозгов, раньше «подумавших». Эти движения ощущаются нашей нервной системой и передаются нашему мозгу, который приходит в сотрясение и воспроизводит, в некотором роде автоматически, ту же мысль. Эта чужая мысль совокупляется с нашей и приводит в сотрясение нашу астральную материю; а эти сотрясения передают в пространство, посредством волнения, движение новой мысли, более или менее своеобразной и облеченной, как я это сказал раньше, отпечатком нашей индивидуальности, личности.

 

Можно сказать, что пространство наполнено впечатлениями, желаниями, намерениями, даже проектами, хорошими или плохими, которые движутся по всем направлениям и которые мы притягиваем к себе или отталкиваем в силу этого закона сходства и средства, который я формулировал бы так: «мысли одной и той же природы притягиваются; мысли же противной природы отталкиваются».

 

Итак, существует обмен мыслей от других к нам и от нас к другим, таким образом, что беспрестанно, как днем, так и ночью; во время сна даже лучше, чем во время бодрствования, мы получаем и отсылаем влияния, которые нас образовывают, нас изменяют и мало-помалу приобретают наш образ мыслей. Это указывает на то, что мы, благодаря являющимся к нам извне возбуждениям, становимся, в конце концов, тем, что мы есть: хорошими или дурными, счастливыми или несчастными.

 

Счастье не есть милость неба, и несчастье не кара его; но первое условие есть только видимый знак сильной и высокой личности, тогда ка второе условие есть признак слабой и низшей индивидуальности. Признаем же, что мы сами устраиваем нашу собственную судьбу, ибо природа подчиняется нам, если мы умеем господствовать над нею; она – верный слуга нашего желания, она следует движению, которое мы ей сообщаем и делает все то, что мы хотим, чтобы она делала. Если мы хотим быть энергичными, мы берем у нее «мужество»; тогда как постоянно возбужденные страстями, если мы не имеем никакой энергии сопротивляться им, мы, роковым образом, становимся игрушкой сил, нас окружающих.

 

Стало быть, следует только сказать самому себе: «я хочу делать то-то, я хочу стать тем-то», и повторять это себе с энергией и с настойчивостью, достаточными для того, чтобы привлечь к себе полезные влияния и оттолкнуть другие, противные первым. Средство для этого находится в мысли, сообразно направленной силой воли. «Мысль, - говорит Аткинсон, - играет в жизни человеческой решительную роль. Она всегда действует вокруг индивидуума. Она есть нить, связывающая его с ему подобными и на которую нанизывается все окружающие энергии, чтобы на ней смешаться и слиться в один общий поток».

 

Прежде, чем приступить к изучению практических средств, которые помогут вам пользоваться мыслью по желанным образцам, хорошо указать еще на несколько фактов, доказывающих, что на расстояниях более или менее значительных мы действуем один на другого гораздо сильнее, чем об этом обыкновенно думают.

 

Безусловно очевидно, что два индивидуума, встретившиеся один с другим, обоюдно производят друг н друга хорошее или дурное впечатление, которое вызывает в каждом из них доверие или недоверие, симпатию или антипатию.

 

Когда эти чувства хорошо определены, мы можем заметить, что около симпатичного человека, особенно если он развитее нас, мы не только чувствуем себя хорошо, но мы чувствуем себя умней, лучше, и иногда честней; между тем, если мы принуждены оставаться в обществе антипатичного индивидуума, мы чувствуем себя менее умными, менее хорошими и, может быть, даже менее честными.

 

Действие, которое индивидуумы производят одни на других, не бывает одно и то же при всех обстоятельствах. Смешивая физическое действие с действием психическим, которые, впрочем, весьма трудно отделяются одно от другого, Дю-Потэ выражается таким образом в своей «Магнетической терапевтике»:

 

«Есть существа, которые, находясь возле вас, высасывают вас, поглощают ваши силы и вашу жизнь; род бессознательных вампиров, живущих за ваш счет. Находясь возле них, в сфере их деятельности, вы испытываете тягость, стеснение, происходящие от их злотворного действия и производящие в вас неизъяснимое чувство; вы испытываете потребность бежать и удалиться; но эти люди имеют обратное стремление; они все ближе и ближе приближаются к вам, крепче сжимают вас, спаиваются с вами, чтобы высасывать из вас то, что им нужно для жизни…

 

Другие, наоборот, приносят с собою жизнь и здоровье. Повсюду, где они пребывают, проявляется и блещет веселье, чувствуется хорошо в их присутствии; беседа с ними нравится, ее ищут; любят держать их руку, опираться на нее; их сияние имеет что-то бальзамическое; что-то чарует вас, магнетизирует помимо даже вашего желания. Легко принимается их образ мыслей, их мнения, даже не сознавая почему, и всегда с сожалением смотрят, когда они удаляются».

 

Мы все знаем, что пример заразителен. Веселье передается как и печаль, добродетель – как и порок, здоровье – как и болезнь. Народное мнение оправдывает, впрочем, эту истину пословицей: «Скажи, с кем ты знаком, а я скажу тебе, кто ты таков».

 

Не только пример, мысль даже и образ жизни, как и все то, что составляет нравственное существо индивидуума, привлекает из окружающей среды мысли, и даже образ жизни, аналогичные с мыслями и образом жизни индивидуумов того же мысленного развития, часто посещающих эту среду.

 

Это сношение происходит даже без всякого с нашей стороны сознания. Так, например, если мы, страдая глубокой меланхолией, проникаем в среду, где все дышит радостью и довольством, то мы быстро становимся веселыми. Обратное производится всегда аналогичным образом только при противоположных условиях.

 

В театре актер, хорошо проникнутый своей ролью, воображая себя действительным героем, которого он изображает, вызывает удивление, страх или ужас среди зрителей. Эти последние волнуются, смеются или плачут, хотя они хорошо знают, что зрелище, находящееся перед их глазами, есть только плод человеческого воображения.

 

Как в нравственном, так и в физическом отношении более сильный имеет всегда влияние на более слабого, и этот последний часто бывает счастлив встать под защиту первого.

 

Действия, имеющие причиной передачи этого рода, бесчисленны. Достаточно наблюдать самого себя и наблюдать других, изучать природу ощущений, которые испытываются при различных обстоятельствах жизни, чтобы вскоре получить безусловную уверенность в том, что самое большое число явлений, так неточно приписываемых случаю, обязаны своим происхождением только одной единственной причине: «взаимному влиянию, которое индивидуумы производят сознательно или бессознательно один на другого».

 

Если мысли, впечатления, образ жизни одного индивидуума образуют атмосферу мысли, центр действия вокруг него, как я сказал это выше, то в силу тех же самых законов, вокруг скопления или целой группы индивидуумов должна образоваться атмосфера мысли, средоточие действий, еще более обширные, еще более могущественные. Это средоточие действий очевидно для всякого. Мюльфорд, наблюдавший действия его, выражается таким образом по поводу этого:

 

«Имея такое огромное количество невидимых элементов вокруг себя, продолжает он: является необходимость сгруппировывать вместе индивидуумов, естественно, с чистыми стремлениями, которые бы часто собирались вместе и порождали бы своей беседой или молчаливым исповеданием более чистое течение мысли. Чем более достигнут они подобным содействием, тем более каждый член группы приобретет силы, чтобы защищать себя как во время бодрствования, так и ночью, от неблагоприятных нападений и губительных окружающих влияний. Вы, таким образом, устраиваете цепь, которая связывает нас с самой высокой, с самой чистой и с самой могущественной духовной областью.

 

Течение, пущенное в оборот небольшим, хорошо соединенным и всегда согласным кружком индивидуумов, имеет неоценимое значение. Это – самая могущественная мысль; это – часть мысли и силы умных; могущественные и доброжелательные умы будут привлечены к вашей группе и явятся к вам на помощь, как только у вас явится подобное желание. Это течение очистит ваш ум, даст вам силу разрушить болезнь и внушит вам идеи и планы, лишь только вы обнаружите  желание… Образование чистых и благородных мыслей, изложенных сообща; искание истины, желание всемирного блага очищают ум, увеличивают энергию, предохраняют от заблуждений и камней преткновения, улучшают здоровье и сообщают могущество, которое привлекает все материальные блага».

 

В то время, как неограниченно царствовала вера, - христианство, так дивно организованное, нашло в группе индивидуумов, соединенных одной и той же мыслью, достаточно силы не только для того, чтобы победить мир, но и для того, Чтобы поднять умственный и нравственный уровень человечества, чтобы дать надежду на лучшее будущее; и этой надеждой, которую оно влагало в сердце, увеличить счастье каждого.

 

II


ЧАСТЬ ПРАКТИЧЕСКАЯ


I


Рассуждение о силе воли.


«Желать  - значит мочь», с условием желания только возможного и умения пользоваться силой воли.

 

Несмотря на энергию, которую можно обладать, почти невозможно бывает немедленно приобрести все качества, дающиеся «магнетической силой», в их самой высокой степени. Для приобретения их, если их еще не имеют, или для увеличения их, если ими уже более или менее обладают, для тех и других необходимы: некоторая опытность, упражнение, практика и даже увлечение.

 

Если оглянуться вокруг себя, чтобы посмотреть, как вели себя те, которые, благодаря самим себе, достигли богатства, или приобрели какое-нибудь высокое положение, то можно всегда узнать, что они «работали» с неутомимой деятельностью; что они с величайшей «настойчивостью», в продолжение более или менее долгого времени, следовали по тому пути, который себе начертали, никогда не уклоняясь с него, и что они энергично «желали» прийти к той цели, которую предположили достигнуть.

 

Точка отправления всякого успеха, всякой удачи, находится в том направлении, какое можно дать «течению своих мыслей», ибо мысль есть начало деятельности; это – действие в состоянии своего зарождения.

 

Необходимо всегда иметь в памяти, что мысль, хотя и невидимая, но существует в форме реальной, Материальной, прочной, что она составляет самого могущественного деятеля, какого только имеет душа в своем распоряжении для достижения своих целей; что она есть одна из самых острых и самых могущественных сил природы, если не самая острая и не самая могущественная из всех; что, благодаря ей, сознательно или бессознательно, мы беспрестанно действуем на самих себя и на других так же, как и другие, с своей стороны, действуют постоянно на самих себя и на нас.

 

Если она часто возвращается на поле совести, если она внушает уважение или, если ей внушают его, то она всегда поддерживает и часто даже значительно увеличивает то, что можно назвать нашим капиталом, и этот капитал, если он составляет исключительно из благородных и возвышенных мыслей, образует и могущественно развивает нашу магнетическую личность.

 

Пусть хорошо знают, что мысли доброго, доброжелательства, веселости, надежды, мужества, веры в себя содержат в самих себе созидательную силу, укрепляющую наше физическое здоровье, привлекающую к нам все доброе и приготовляющую наше счастье; между тем как злость, ненависть, недоброжелательство, недоверие, уныние, печаль, отчаяние составляют разрушительные силы, которые разрушают наше физическое здоровье, заставляют ненавидеть окружающих нас, которые отдаляют от нас все доброе, чтобы привлечь дурное, и этим подготовляют наше несчастье.

 

Те, которые добры, благожелательны, настойчивы, веселы, мужественны и полны надежды, те – привлекательны и до известной степени обладают уже магнетической личностью; во всяком случае, они, естественно, имеют почти все желаемые качества, чтобы быстро развить ее в весьма высокой степени. Те же, которые злы, должны сделаться лучше. Безнадежные, не достигшие ничего, должны понять, что этот результат есть возмездие за их неспособность, за их неловкость, за их невежество, и они должны научиться поступать лучше.

 

Для них, конечно, задача будет длиннее и труднее, чем для первых: ибо они менее подвинуты на жизненном пути, менее развиты; но пусть они стараются хорошенько понять, что они могут изменить характер, сделаться лучше, симпатичнее, искуснее; и что тогда счастье, так упорно бежавшее от них, явится к ним тем скорее, чем больше они сделают для его приобретения. Они сократят, таким образом, путь, который должен привести их к конечной цели, и пойдут по более прямой, лучше содержащейся и более верной дороге.

 

Они выиграют драгоценное время, ибо там, как и здесь, по английской пословице, «время – деньги».

 

Пусть они хорошенько сознают, что физическое и нравственное здоровье, сила, личное влияние, счастье не «дары неба», что их не получают, но заслуживают; или, лучше сказать, сами себе их дают, ибо они повсюду в природе, и каждый может их взять. Счастье есть один из самых очевидных признаков индивидуальности сильной, более подвинувшейся, более развитой, более совершенной натуры, тогда как несчастье есть показатель слабой и отсталой личности.

 

Достигнув того, чтобы отогнать дурные мысли, которые осаждают, заменить их хорошими, приносящими надежду, веру, мужество, и направить эти последние к намеченной цели, можно ничем иным, как только «желая этого».

 

У иных сила воли почти ничтожна; у других она действует неровными скачками и только изредка достигает той цели, к которой стремятся. Ее всегда можно развить у первых, привести в порядок и еще более развить у вторых.

 

Принципы «личного магнетизма» могут быть поняты из следующей формулы, которую дал маркиз Де Пюисегюр, говоря о физическом магнетизме в его применении к искусству лечения:

 

«Сила воли – деятельная к добру;


Вера – твердая в свое могущество;


Доверие полное к употреблению их».


И которую он кратко излагал следующими тремя словами:


«Верьте и желайте».


Я изложу эту формулу еще более кратко, сказавши просто:


«Желайте».


И, как уже сказано  повторено, «желать – значит мочь».

 

То, чего желают с настойчивостью, исполняют, ибо всякое желание подтверждается действиями. При некоторых обстоятельства, благодаря силе воли, достигают даже того, что отдаляют смерть. Безусловно известно, что старики, последний час которых уже наступил, могут ждать прибытия отсутствующего ребенка и, только давши ему последний поцелуй, сделавши ему последнее завещание, сказавши ему свое последнее прости, они спокойно угасают.

 

Итак, развивать энергию воли – это все, к чему необходимо стремиться, ибо, по мере того, как этого достигают, качества, необходимые для успеха, являются сами собой.

 

Я снова повторяю, что большая часть индивидуумов достигает этого с большею или меньшею легкостью, и действительные затруднения встретятся только для некоторых больных и для лентяев, всегда ожидающих, что жаворонки явятся к ним совсем изжаренными. Но, будучи трудной для некоторых, задача эта, однако же, ни для кого не бывает совершенно невозможной и неисполнимой.

 

Достигнуть развития сил психических и, в особенности, силы воли можно тем же способом, каким развивают и силы физические. Для этого существует гимнастика ума, психические спорты, которые могут быть практикуемы подобно всем нам известным спортам. Можно упражняться на каком-либо одном из них, если стремятся к чему-нибудь одному, и сделаться в этом или для этого чем-то в роде бойца, всегда приходящего первым к цели. Можно развивать их все сразу, что еще гораздо легче, и привести себя, таким образом, в состояние, необходимое для того, чтобы привлекать к себе все хорошее и отталкивать все дурное, не делая для этого ничего особенного.

 

Нет границ для магнетического могущества, и каковы бы ни были высоты, которых достигают, всегда остаются еще более высокие вершины, которых можно тоже достигнуть. Тот, кто настойчиво работал бы в продолжение 30-40 лет, например, над развитием какой-нибудь силы, тот достиг бы способности быстро творить чудеса столь же необыкновенные, как и чудеса факиров, браминов и самых высокочтимых чудотворцев Индии.

 

 Но я никого не приглашаю пускаться по этому пути, который далеко не есть лучший, ибо он полон соблазнов и даже опасностей .лучше оставить в стороне возможность исполнения необычайных дел и развивать в одно и то же время все свои способности, ибо тогда не останется никаких пробелов в нашем развитии, и мы будем лучше приготовлены к прохождению по великим жизненным путям, на которых никогда не пропадают, но часто сбиваются с пути.

 

Если задача трудна для живущих лишь ненавистью или постоянно обуревающихся мыслями, которых они не имеют силы удалить, ибо не делают ничего необходимого и полезного для этого, она относительно легка для большинства из нас. Пусть же всякий смело примется за нее; и ни один, даже тот, кто считает себя самым неспособным желать, не потеряет даром своего времени.
Как только магнетическая личность начинает развиваться, по прошествии нескольких недель для более одаренных и нескольких месяцев для тех, которые менее одарены, испытывается в более высокой степени чувство самолюбия, сознательного достоинства, веры в самого себя, которые производят то, что бывшие боязнь и спасение прекращаются или, по крайней мере, уменьшаются до некоторой степени. Надежда увеличивается, если ею обладали хоть немного, или начинает появляться, если отчаивались во всем. Это наступает новая эра, возвещающая себя.


Настойчиво и мужественно работая на этом пути развития, отдают себе отчет в том, что все прежние качества увеличиваются, а другие, которыми не обладали, начинают обнаруживаться.
Так как физическое и нравственное состояние всегда более или менее взаимно соответствуют одно другому, то по мере того, как совершается это внутреннее изменение, замечается соответственное изменение и в нашем внешнем существе. Наше физическое состояние изменяется ощутительным для всех образом; походка наша становится более грациозной, более уверенной, более благородной; наш взгляд делаетя могущественнее, становясь в то же время мягче, теплее и приятнее для других. Мы больше внушаем этим взглядом уважения, мы становимся симпатичней, наше присутствие делается приятней, наши советы принимаются лучше, и все больше ищут знакомства с нами, чем делали это прежде. Это личное влияние, начинающее развиваться, которому остается только расти и укрепляться; это мысленная жизнь, выходящая из детского возраста, чтобы достигнуть юношества. Становясь все более и более сознателньными от этого развития, мы лучше понимаем великие истины; мы начинаем чувствовать, что побеждаем наши способности, что наша судьба принадлежит уже нам и что мы можем направлять ее в цели, которую позволит нам набрать наша нравственная свобода.


Продолжая методически увлекать себя вперед, мы становимся господами нашего ума так же, как и нашего тела, и все целое наших способностей не замедлить послужить исполнению наших намерений. Сила, которую мы приобретаем над самими собою, все более и более дает себя чувствовать окружающей нас среде, таким образом, что даже, непосредственно, не желая этого, мы направляем других и очень хорошо сознаем, что чем более мы будем уметь управлять самими собою, тем более будем способны управлять другими.
Это прогрессивное развитие нашей магнетической личности сопровождается особенным ощущением физической и нравственной силы, свободной от всякой склонности возвышать нас. Это сильное чувство самолюбия, внутреннее чувствование нашей настоящей ценности, которые делают нас более скромными, ибо мы начинаем чувствовать, что все необходимое для нашего счастья явится само собою, хотя бы мы и ничего не делали для этого.


На слабых, несчастных и злых мы не смотрим уже тем взглядом, каким смотрели на них раньше, и никоим образом не думаем мстить тем, кто стремится причинить нам зло. Мы понимаем, что мы все следуем по одному и тому же пути, чтобы прийти к одним и тем же целям, что несчастные и злые суть лишь отсталые, которые стоят ниже других на лестнице развития, и что, если мы теперь лучше и счастливее их, то это потому лишь, что мы трудом достигли успеха, которого и им рано или поздно придется достигнуть, в свою очередь. Чтобы приобрести личное влияние, если его еще не имеют, или увеличит его, если им уже более или менее обладают, необходимо предаться труду тем большему и тем более постоянному, чем скорее и чем в большей степени желают приобрести это влияние.


Принявши за правило, никогда не делать другим того, чего себе не желаешь, ноебходимо хорошенько отдаться той мысли, что мы сделаем все возможное для того, чтобы освободиться от своих дурных привычек и заменить их хорошими. Принявши эти решения, ,для большинства из нас, особенно в начале, достаточно будет употреблять ежедневно от 20 до 25 минут на методические упражнения. Но полученные результаты, каковы бы они ни был, без сомнения, были бы гораздо больше, если можно было бы посвящать на это занятие более значительное время, например, один, два и даже три часа.


Самые незначительные упражнения, кажущиеся сами по себе совсем неидущими к тому результату, которого желают достигнуть, верно приводят к нему, посрдством воспитания и развития силы воли. «Крестьянин, который вставал бы каждое утро в два или три часа, говорит нам Элифас Леви, и который ежедневно до восхода солнца ходил бы далеко от своего дома рвать побег одной и той же травы, мог бы, нося эту травку на себе, сотворить огромное число чудес. Эта травка была бы знаком его силы воли и сделалась бы, благодаря этой же самой силе воли, всем тем, чем бы он захотел, чтобы она сделалась в интересах своих желаний…»


Нелепые упражнения обрядовой магии и странные ормулы, загромождающие волшебные книги, не исключая даже самых серьезных трактатов практической агии, не имеют иной цели кроме этой. Тот же автор подтверждает эту истину в следующих выражениях:


«Все эти изображения, все эти действия, аналогичные изображениям, все эти определения чисел и характеров суть ничто иное, как орудия для воспитания силы воли, привычки, которые они укрепляют и устанавливают. Сверх того, они служат еще и для того, чтобы связать вместе, в действии, все силы человеческой души и для усиления творческой силы воображения. Это – гимнастика мысли, упражняющейся в осуществлении; поэтому, действие этих упражнений так же непреложно, как и природа, если, конечно, они проводятся с безусловной врой и непоколебимой настойчивостью».


Из этих утверждений следует, что чем сложнее будут формулы, чем труднее для исполнения будут упражнения, тем способнее они будут развить силу воли.


Я приведу упражнения, которыми необходимо занматься, в самом простом их виде и размещу их в том порядке, который мне кажется лучшим.

 

Главные из них те, которые, по-видимому, необходимее всего для большинства из нас, методически описаны, каждое в отдельной главе; другие же изложены вкратце, под заглавием: «Советы физической и нравственной гигиены».

 

Последний совет: в начале упражнения могут быть скучны и даже утомительны; и всегда является желание спросить самого себя, действительно ли они необходимы. Поэтому вперед надо принять твердое решение преодолеть все трудности, хотя бы только для того, чтобы иметь удовольствие их преодолеть, и никогда не надо забывать, что они имеют двойную цель: «развить психические силы и, главным образом, силу воли, а также развить и привести в порядок нервную  мускульную силу».

 

Часто , по прошествии весьма короткого времени, усталость, бывшая в начале, исчезает, и упражнения, казавшиеся самыми смешными и самыми скучными, исполняются с удовольствием, ибо становится понятным, что они могущественно служат для победы над самим собою.

 

Должно, с самым точным соблюдением правил, практически упражняться во всем том, что я хочу описать. Некоторые упражнения могут быть практикуемы только известное время; другие же должны практиковаться в продолжение многих лет; наконец, те упражнения, которые стремятся направить наши мысли к желанной нами цели, для составления себе известного рода образа жизни, пути, поведения, никогда не должны быть забываемы. Постоянно сосредоточивая свое внимание на этих последних, самые занятые среди нас ежедневной работой люди, всегда могут посвятить другим упражнениям, хотя бы даже и в постели, от восьми до десяти минут утром и вечером; и нет ни одного человека, как бы он занят ни был, который не мог бы найти еще несколько минут в своем дне.

 

Превосходная привычка, которую надо принять при самом начале развития силы воли, это принять на себя формальное обязательство посвящать утром и вечером в постели, или перед тем, как ложиться спать, или вставать, от десяти до двенадцати минут для практики каким-нибудь упражнениям и не пропускать исполнения этого обязательства, каковы бы ни были обстоятельства, могущие произойти.

 

II.


Будем любить друг друга.

 

«Будем любить друг друга и никогда не будем поступать с ближним так, как сами не хотели бы, чтобы с нами поступали».

 

Это евангельская заповедь , весьма мало применяемая, хотя и известная каждому из нас, не нуждалась бы, по-видимому, в комментариях, чтобы быть достаточно понятой; и три предшествующие строки могли бы, неоспоримо, рассматриваться как целая глава.

 

Несмотря, однако, на это, я прибавлю несколько соображений, которые, дополняя их, дадут понять всю выгоду, заключающуюся в том, чтобы не только не вредить никому, но и делать добро даже тем, которые причиняют нам зло.


Тот, кто любит своих ближних и не делает им никогда того, чего не хотел бы сам, чтобы ему делали, естественно обладает личным влиянием в более или менее высокой степени; он отдает доброту; и, сообразно с психическими законами, объясненными мною в первой части, он и получает доброе в различных видах и ничего не может получить дурного. В общем тезис «чем более израсходует он доброты, с условием, чтобы эта трата производилась как раз кстати и умно, тем больше он получит».

 

Если это так, то тогда в самых широких размерах будет означать, что работать для других, быть добрым к ним, это работать в своем собственном интересе; между тем, если быть злым в отношении к другим, это – быть злым к себе; делать им зло, это – делать его самому себе. Нет надобности обладать большим умом, иметь весьма развитое классическое образование и даже быть хорошо воспитанным, в точном смысле этого слова, чтобы понять эту истину, которая так близка каждому из нас.

 

Итак, необходимо. Чтобы все желающие быть счастливыми, сделались лучше.

 

Мы должны часто думать о том добре, которое для нас сделали и употребить все наше усилие, чтобы забыть зло, обиды, ссоры, жертвами которых мы были. Если же мы, против своей воли, думаем о сделанном нам зле, то весьма необходимо не мечтать о мести, а отсылать оскорбителю только лишь мысли примирения и пожелания ему счастья. Мюльфорд, которого можно считать величайшим моралистом, дает нам доказательства этого в следующих выражениях, в первом томе своего замечательного произведения: «Ваши силы и средство ими пользоваться». («Голос всеобщей любви» 1907-1908 гг.):

 

«Если пускают в обращение мысли мучения, раздражения, ненависти и печали, то приводят в действие силы, одновременно вредные как для тела, так и для духа. Способность забывать содержит в себе способность отстранять неприятные и тяжелые мысли и заменять их выгодной средой, предназначенной для созидания, а не для разрушения.

 

Природа мыслей, пускаемых нами в обращение, влияет благоприятно или неблагоприятно на наши дела и оказывает влияние на посторонних в нашу пользу или против нас. Это такая сила, которую ближние приятно или неприятно ощущают на себе, и она внушает им доверие или недоверие.

 

Это умный эгоизм – работать для других и этим самым в то же время работать и для себя, ибо мы все соединены духовно. Мы – силы, действующие и противодействующие одна другой, в добром и дурном, через так называемое невежеством «пустое пространство». Существуют невидимые нервы, соединяющие одних с другими, людей и тварей. В этом-то смысле и можно сказать, что все формы жизни солидарны между собою. Мы все – «члены одного и того же тела». Дурная мысль или дурной поступок есть мучительное сотрясение, вибрирующее через мириады организмов. Хорошая мысль и добрый поступок производят точно такое действие, но противоположное первому. Значит, существует закон природы и науки, по которому добро или зло, сделанные нами ближнему, неизменно падают на нас же самих.

 

«Самая несоответственная мысль», - разумно прибавляет тот же автор, - есть меч, вызывающий меч против нас… Существо, будь то мужчина или женщина, самое антипатичное, самое лицемерное, самое злое, нуждается в нашем сострадании и в помощи каждого, ибо, пуская в обращение дурные мысли, оно тем самым привлекает к себе неприятности и горе. Тот, кто питает дурные чувства относительно лица, от которого он получил оскорбление, испытал несправедливость или убыток, и кто хранит их в себе в продолжение часов и даже целых дней, тот кончает тем, что утомляется от этого и все же не может отогнать эти мысли. Они нагоняют на него скуку, утомляют и ослабляют его, и он не может помешать себе рассматривать их снова…

 

Это происходит оттого, что вы привлекли к себе враждебную мысль оскорбившего вас лица. Оно думает о вас то же самое, что и вы о нем, и посылает вам волну враждебной мысли. Таким образом, как тот, так и другой, вы наносите и получаете удары посредством невидимой силы. И если эта молчаливая война продолжается несколько недель, оба противника страдают от этого…

 

Итак, постараемся забыть своих врагов или направлять к ним только мысли примирения, есть точно такой же акт защиты, как и протянуть руку, чтобы отклонить удар. Настойчивость доброжелательной мысли отстраняет дурные намерения и делает их безобидными. Повеление Христа делать добро нашим врагам основано на естественном законе. Оно указывает на то, что доброжелательство берет верх над недоброжелательством и отстраняет дурные действия последнего.

 

Итак, надо даже к своим врагам иметь только одно доброе расположение и одни мысли любви.

 «Воспитание мысли и развитие воли»

Перепечатка текста и редактура © Теургия.Org, 2016-2017 год.


Back to Top